| Главная » Статьи » Античный мир » Марон |
Публий Вергилий Марон
 Юношеские годы Вергилия Отцом Вергилия был простой ремесленник, который, впрочем, ко времени рождения будущего поэта уже владел небольшим имением в Андах, на севере Италии, недалеко от Мантуи. Вергилий родился в 70 году до н. э., учился в риторских школах Милана и Рима, сблизился с неотери-ками, изучал александрийскую поэзию и сам писал в духе неотериков. В конце 40-х годов поэт вернулся в родные Анды. Имение его, как это было с поместьями многих землевладельцев северной Италии, было конфисковано в пользу ветеранов Октавиана и возвращено поэту лишь благодаря вмешательству влиятельных литературных друзей. Сборник лирических стихотворений Вергилия ("Буколики") был издан в 39 году. Между 37 и 30 годами Вергилий пишет свое второе крупное произведение - дидактическую поэму "Георгики", а в последние 10 лет жизни работает над "Энеидой", поэмой, прославившей его в веках. Любовная лирика Лирические стихотворения Вергилия обладают не свойственной ранее римской поэзии стройностью, цельной и законченной формой, правильным соотношением частей, симметрией, единством и упорядоченностью, в которых уже нет пестроты неотерической поэзии. В условной форме эклог Вергилия намечается новый круг мыслей и представлений, которые со временем сломают рамки пастушеской идиллии и приведут к формированию новых жанров. Но именно у Вергилия острое субъективное переживание облекается в формы объективных жанров, в частности в форму эпоса. Так, эпиллий об Орфее и Эвридике ("Георгики", книга IV), хотя и вставлен в этиологический эпиллий об Аристее, содержит трогательный и волнующий рассказ о несчастной любви и очень поэтичен. Вообще тема несчастной любви - одна из ведущих у Вергилия. Не менее глубок, психологичен и исполнен глубокого чувства рассказ о любви Дидоны в IV книге "Энеиды". Риторическая литературная техника поэта Всякий, кто читал Вергилия в подлиннике, знает, что в его распоряжении были несравнимо более резкие звуки, и если он построил стих так, значит, у него были к тому серьезные мотивы. Эгоцентрическая замкнутость радости и горя снята, славословие и жалоба раскрыты друг навстречу другу; они, так сказать, взаимно принимают друг друга во внимание. Какой бы ни была внелитературная цель Вергилия при работе над первой эклогой - предмет, о котором мы не можем знать ничего и которого для истории не существует, - объективный смысл эклоги как литературного явления есть не славословие как таковое и не жалоба как таковая, но взаимопроникновение того и другого, их диалектическое сосуществование в рамках единого эстетического целого. Каждое слово, имеющее определенный смысл в одной смысловой перспективе, не застраховано от того, чтобы вызвать эхо с противоположной стороны бытия, попасть в иную смысловую перспективу, где его значение неожиданно изменится. Вот любопытный, как нам кажется, до сих пор не оцененный по достоинству пример иронической техники Вергилия. Ведя свое славословие, Титир прибегает к самому обычному риторическому ходу: раньше совершатся такие-то и такие-то невозможные вещи, чем я позабуду моего благодетеля. Ничего не может быть банальнее. Сначала примеры невозможности берутся из животного мира - олени, переселяющиеся в море, и рыбы, переселяющиеся на берег; затем из человеческого мира - парфянин, пьющий из Арара (галльская река, ныне Сона во Франции), и германец, пьющий из Тигра, оба - блуждающие изгнанники Титир еще может говорить о чудесных, небывалых переселениях как о простой метафоре невозможности. Но перед ним Мелибей - материализация этой самой метафоры, изгнанник, который не знает, не придется ли ему совершить ничуть не менее диковинный путь. От какой дальней дороги может зарекаться тот, для кого нет места на родине? Один собеседник еще клянется по старой привычке стабильностью мира; другой уже испытал на собственном опыте его нестабильность. Воспроизводя традиционный оборот речи, за которым стоит традиционный ход мысли, Вергилий оспаривает то и другое. Оставаясь на почве риторической литературной техники, он идет дальше, чем какой-либо поэт античности, в поисках преодоления главного дефекта риторического слова, - его однозначности, или, лучше сказать, функциональной однонаправленности: хвала - хула, утверждение - отрицание. Риторика господствует на первом плане; но за первым планом открывается глубина. | |
| Просмотров: 595 | Комментарии: 1 | |
| Всего комментариев: 1 | ||||||||||||
Категории раздела
Друзья сайта
Статистика
| ||||||||||||
