| Главная » Файлы » Изложения » Изложения |
Образ лакея Яши в систему персонажей пьесы «Вишневый сад»
| 20.06.2012, 02:30 | |
| Есть среди действующих лиц комедии А. П. Чехова «Вишневый сад» пер¬сонаж, за которым не числится ни слабостей, ни чудачеств — одни лишь низ¬менные свойства... Это — лакей Яша. Там, где скопилось много трепетных ла¬ней, ищи рядом хищника! Там, где собралась группа милых беззащитных «не¬дотеп», хищнику обеспечен обед. И даже ресторанный, как лакею Яше, который разъезжал со своей барыней по Европам. В усадьбе ему тоже перепадают лакомые куски. Недаром аристократичес¬кий нос Гаева мигом улавливает, что от Яши курицей пахнет. Но звериный за¬пах, казалось бы, должен преобладать над куриным, а его никто не слышит. Любовь Андреевна, та явно благоволит к своему слуге, снова берет его с собой в Париж, снисходительно выслушивает Яшину лакейскую критику «необразо¬ванной» России, «безнравственного» народа. И одно лишь качество молодого слуги вызывает легкое недоумение, иногда и неудовольствие окружающих — смешливость. А смеется он нагловато, ничуть не таясь. И не просто над при¬вычками Гаева или спотыканиями Епиходова, а над деликатностью, мораль¬ным смущением, печалью разлуки — над всем, что превышает запросы желуд¬ка. Для мелкого (но способного к росту) хищника, пригретого рассеянными чудаками, приученного к разносолам и шампанскому, людской мир уморите лен: много лишнего! В едином мелодическом звучании пьесы голос лакея Яши может воспри¬ниматься как посторонний скрип или скрежет... Контраст сложности и при¬митива, лирических исповедей и лакейского утробного смеха оставляет тревож¬ный след в нашем зрительском восприятии: так что же за этим скрыто? Когда на высшем подъеме драматургического действия Лопахин произнес ликующее-«Я купил!» — ни у кого не промелькнула и тень недоумения, не говоря уж об осуждении: как же так, «друг дома», а чужую беду обратил себе в удачу? Тень не промелькнула, ибо эти люди простосердечны и ни о ком не думают худо: все-таки каждый из них воспитан вишневым садом, состоит с ним в поэтичес¬ком родстве. За считанные минуты до лопахинского шумного торжества лакей Яша, ух¬вативший свежую новость раньше других, смеется. И лакейский смех настоль¬ко не к месту, что даже рассеянную Любовь Андреевну покоробило («Ну чему вы смеетесь? Чему рады?»)... Примитив, ничего не зная о Времени, ловит ми¬нуту, причем, следуя зову своего аппетита, он неизменно попадает в горячие точки сюжета. Такое случилось на исходе четвертого акта, когда Лопахин со¬всем было решился посвататься к Варе, даже подбодрил себя замечанием: «Кстати и шампанское есть». Дело, однако, и на сей раз сорвалось. Без види¬мых причин. Если не считать стаканчиков с шампанским, которые оказались пусты. А осушил их все тот же весельчак Яша. Смешливый лакей, отрешив¬шийся и от Родины, и от собственной матери, — ходячее отрицание любых ду-ховных заветов. Уже поэтому он и остальные (включая Лопахина) почти не¬совместимы. ... А как же мажорный мотив «Здравствуй, новая жизнь!»? На пути этой темы, против ее движения — и Яшин смех, и Яшины романсы. Но оптимизм «Вишневого сада» не был бы чеховским трудным оптимизмом, если бы не бра¬лось в расчет Яшино присутствие, означающее постоянную угрозу всему ду-ховному... (В. Камянова) | |
| Просмотров: 2530 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |