Главная » Файлы » Сочинения по русской литературе » Разные

Человек в лирике Тютчева
22.06.2012, 00:16
«Приди на помощь моему неверью...»
(Человек в лирике Тютчева: меж отчаяньем и верой)
I. Первый биограф поэта И. С. Аксаков видел тра¬гедию существования Тютчева в том, что «он не находил ни успокоения своей мысли, ни мира своей душе. Вера, признаваемая умом, призывае¬мая сердцем, не владела ими всецело, не управля¬ла волей, недостаточно освещала жизнь, а потому не вносила в нее ни гармонии, ни единства...».
И.   Впусти меня! — Я верю, Боже мой! Приди на помощь моему неверью!..
Утрата ясного и цельного смысла человеческой жизни, трагическая раздвоенность, разлад меж сердцем и умом — вот удел человека в век «рас¬тления не плоти, но духа».
Стремясь душой в верхний, горний мир, человек, «царь земли», «прирос к земли»:
К крылам души, парящим над землею, Не скоро нам телесные найти...
Здесь, на земле, человек погружен в «буйную сле¬поту страстей». «Ужасно, несказанно ужасно для человеческого сердца отказаться навсегда от сча¬стия» (Из письма Тютчева Жуковскому). Путь человека в этом мире — через отчаяние, соединенное со страстной жаждой веры, к смире¬нию и Свету Божественной истины. Стихи: «И чувства нет в твоих очах...», «Не знаю я, коснется ль благодать...», «Наш век», «Все, что сберечь мне удалось...», «Не рассуждай, не хлопочи!..», «Пошли, Господь, свою отраду...», «Когда на то нет Божьего согласья...», «Про-блеск», «12 апреля 1865», «Памяти В. А. Жуков¬ского», «При посылке Нового Завета».
III. Чертог Твой, Спаситель, я вижу, украшен, Но одежд не имею, да вниду в него. <двустишие апреля 1872 г
«Я вспомнил время золотое...»
(Два стихотворения Ф. И. Тютчева)
«Есть три эпохи у воспоминаний» — так начина¬ется шестая из «Северных элегий» Анны Ахматовой. И далее — образный, но психологически очень точ¬ный, даже жесткий, анализ этих «трех эпох»:
И первая — как бы вчерашний день. Душа под сводом их благословенным...
Но это продолжается недолго...
Уже не свод над головой, а где-то
В глухом предместье дом уединенный...
И вот когда горчайшее приходит: Мы сознаем, что не могли б вместить То прошлое в границы нашей жизни...
Встреча с прошлым — может быть, одно из самых тяжких испытаний для человека. Вот и Владимир На¬боков молится о том, чтобы не сойтись «в тусклый ве¬чер на утоптанной обочине» со своей первой любовью:
Но если встретиться нежданная судьба заставила бы нас, меня бы, как уродство странное, твой образ нынешний потряс.
Обиды нет неизъяснимее: ты чуждой жизнью обросла.
И все давным-давно просрочено...
Тем неожиданнее и ярче, на фоне таких горест¬ных размышлений,  выделяются  два стихотворенияф. И. Тютчева — «Я помню время золотое...» и «Я встретил вас — и все былое...». Оба они посвяще¬ны Амалии Максимилиановне Лерхенфельд (в пер¬вом браке — Крюденер (отсюда название второго стихотворения: «К. Б.» — переставленное «Баронес¬се Крюденер»), во втором — Адлерберг. Между дву¬мя стихотворениями промежуток в 34 года.
Тютчев познакомился с 14-летней Амалией в 1823 г. в Мюнхене. Молодые люди много часов про¬водили вместе, гуляли в окрестностях города:
День вечерел; мы были двое; Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там, где, белея, Руина замка вдаль глядит, Стояла ты, младая фея, На мшистый опершись гранит.
Тютчев просил руки Амалии, но ее родители, ис¬кавшие выигрышную партию, отказали. В 1825 г. Амалия вышла замуж за сослуживца Тютчева — ба¬рона Крюденера. Через 11 лет, в 1836 г., именно суп¬руги Крюденер передадут князю Гагарину рукопись тютчевских стихов, которые будут напечатаны в пуш¬кинском  «Современнике».
Стихотворение «Я помню время золотое...» напи¬сано примерно в это же время — в 1834—1836 гг. Оно начинается словами «я помню», повторенными дважды:
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
Показательно, что первый глагол — глагол на¬стоящего времени «я помню», как и все глаголы прошедшего времени в этом стихотворении, — несо¬вершенного вида: «время золотое» хотя и минуло, но оно все еще живо, потому что длится в простран¬стве памяти.
В тексте представлено пересечение нескольких временных пластов. Прежде всего дано противопос¬тавление древнего (= вечного): «руина замка», «мши-стый гранит»,  «обломки груды вековой» и юности («младая фея», «ногой младенческой касаясь»).
День вечерел; мы были двое; Внизу, в тени, шумел Дунай.
И солнце медлило, прощаясь, С холмом, и замком, и тобой.
Древности противопоставлена вечная юность, по¬тому что в памяти поэта героиня навсегда останется «младой феей».
Пространственная организация стихотворения — взгляд снизу вверх. Внизу уже вечер («...в тени шу¬мел Дунай»), а на холме, там, где героиня, — вечная весна («И с диких яблонь цвет за цветом / На плечи юные свевал»), и даже «солнце медлит».
Ты беззаботно вдаль глядела... Край неба дымно гас в лучах; День догорал...
«Ты беззаботно вдаль глядела...». Эпитет «безза¬ботно» подсказывает, что «вдаль» — это не только взгляд на край неба, но и «в даль времен».
Последние две строфы обращены в будущее, то са¬мое, которое для первой строфы — настоящее («я пом¬ню»). Но этому «будущему прошлому» еще не из¬вестно, что именно оно — «время золотое», поэтому героиня «с веселостью беспечной счастливый прово¬жала день». Последние две строчки:
И сладко жизни быстротечной Над нами пролетала тень
возвращают нас к началу стихотворения; ограждая пространство памяти, замыкают круг жизни.
Второе стихотворение — «К. Б.» — написано летом 1870 г. в Карлсбаде, где лечился Тютчев и куда прибы¬ла Амалия с мужем. Прошло шесть лет после смерти Денисьевой. «Дни сочтены, утрат не перечесть, / Жи¬вая жизнь давно уж позади». И вдруг — «я встретил вас»: свидание с юностью, «временем золотым». Ока¬залось, что звуки — звуки музыки любви — никогда не умолкали в душе, поэтому-то и «жизнь заговорила вновь»...



Категория: Разные | Добавил: alexlat
Просмотров: 1027 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]