$AlexLat$

В 10-20-х гг. 19 в. завершается длительный (порядка двух с половиной тысячелетий) период развития европейских языков. 

Было бы некорректно оценивать весь предшествующий этап как донаучный. Надо учитывать, что нет полного совпадения смыслового содержания, вкладываемого сегодня в термины типа наука, дисциплина, учение, теория, исследование, познание, и того толкования, которое им давалось в разные исторические периоды развития человеческой исследовательской деятельности и в разных культурных ареалах. Уже в древности нередко говорили о науке, имея в виду занятия по описанию языковых фактов, их классификации и систематизации, их объяснению (ср. древнеиндийскую трактовку cabdacastra как не имеющего предела учения, науки, теории, специальной научной дисциплины о словах и звуках; употребление в позднеантичную пору греческого слова grammatikos и латинского слова grammaticus для обозначения сперва всякого образованного человека, сведущего в языке и литературе, умеющего толковать тексты древних писателей, и лишь потом грамматика-профессионала, языковеда и вообще учёного; выдвижение средневековыми учёными, сосредоточивавшими свои усилия на решении сугубо профессиональных языковедческих проблем, противопоставления старой, описательно-нормативной грамматики как искусства и новой, объяснительной, теоретической грамматики как науки). 

Европейское "традиционное" языкознание было продуктом длительного развития исследовательской мысли и послужило весьма прочным фундаментом для нового языкознания. Оно к концу 18 в. достигло серьёзных результатов во многих отношениях: продолжение богатой античной языковедческой традиции; наличие сформировавшегося в период средневековья в рамках практической и теоретической грамматики (в процессе составления многочисленных трактатов-комментариев к классическим руководствам Доната и Присциана) категориального аппарата, с помощью которого впоследствии описывались свои родные языки, а затем и "экзотические" для европейских учёных языки; достаточно чёткое разграничение фонетики, морфологии и синтаксиса; разработка номенклатуры частей речи и членов предложения; обстоятельные исследования морфологических категорий ("акциденций") частей речи и выражаемых их посредством грамматических значений (прежде всего в школе модистов); существенные успехи в описании формальной и логико-семантической структуры предложения (особенно в разработанных на логической основе универсальных грамматиках, к числу которых относится и знаменитая "Grammaire generale et raisonnee" А. Арно и К. Лансло); первые попытки наметить различия между категориями, присущими всем языкам, и категориями, свойственными отдельным языкам; закладывание основ лингвистической универсологии (теории языковых универсалий); развитие учений о языковом знаке; накопление знаний о видах лексических значений, о синонимах, о способах словообразования и словообразовательных связях между лексическими единицами; достигшая высокого совершенства лексикографическая деятельность; почти никогда не прекращавшиеся с античных пор этимологические изыскания; складывание в основном дошедшей до наших дней традиционной лингвистической терминология. 

Ещё до наступления 19 в. был осознан факт множественности языков и их бесконечного разнообразия, что послужило стимулом к разработке приёмов сравнения языков и их классификации, к формированию принципов лингвистического компаративизма, имеющего дело с множествами соотносимых языков. Делались попытки применить концептуальный аппарат универсальной грамматики для сопоставительного описания разных языков и даже для доказательства родственных связей между языками (С.Ш. Дюмарсе, И. Бозе, Э.Б. де Кондильяк, К. де Габелин, И. Лудольф, Дж. Харрис, Дж. Биттни, Дж. Бёрнет / лорд Монбоддо, Дж. Пристли и др.). Появлялись опыты не только их географической, но и генеалогической классификации либо внутри отдельных групп языков - прежде всего германской и славянской (Дж. Хикс, Л. тен Кате, А.Л. фон Шлёцер, И.Э. Тунман, И. Добровский), либо также с охватом языков, распространённых на обширных территориях Евразии (И.Ю. Скалигер, Г.В. Лейбниц, М.В. Ломоносов). 

В конце 19 в. нарастало понимание того, что необходим очередной принципиальный поворот во взглядах на язык, его природу и сущность, которые адекватно отвечали бы новейшим достижениям физики, математики, логики, семиотики, антропологии, этнологии, этнографии, культурологии, социологии, экспериментальной психологии, гештальт-психологии, физиологии высшей нервной деятельности, общей теории систем, общей теории деятельности, аналитической философии и других наук, исследующих не столько становление и развитие исследуемых объектов, сколько их структурно-системную организацию и их функционирование в определённой среде. 

20 в. выдвинул в центр внимания языковедов другие проблемы. Начал утверждаться приоритет синхронического подхода к языку (тем более что его современное состояние носителю языка интересно прежде всего), что явилось результатом научного подвига, совершённого И.А. Бодуэном де Куртенэ, Н.В. Крушевским, Ф.Ф. Фортунатовым, Ф. де Соссюром, Л.В. Щербой, Е.Д. Поливановым, Н.С. Трубецким, Р.О. Якобсоном, В. Матезиусом, К. Бюлером, Л. Ельмслевом, А. Мартине, Л. Блумфилдом, Э. Сепиром, Дж. Фёрсом, а также их учениками и многочисленными продолжателями. Смена синхронизмом диахронизма в роли лидирующего принципа ознаменовала собой границу между языкознанием 19 в. и языкознанием 20 в. 

====